Сказка о мертвой царевне и семи богатырях

Среди других сказок, созданных великим русским поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным (а всего их написано пять), «Сказка о мертвой царевне и семи богатыря» занимает особое место. Она как бы стоит посредине. И по времени написаня (1863 год. Болдино), и по глубинному смыслу в ней заключенному.

Она, может быть, не так популярна, как скажем, веселая «Сказка о попе и работнике его Балде» или наполненная народным здравым смыслом и понятием о высшей справедливости «Сказка о рыбаке и рыбке», вошедшая в фольклор. Она проще по сюжету, чем трогательно-наивная «Сказка о царе Салтане» , в которой чудеса на каждом шагу , или философско-сатирическая «Сказка о золотом петушке».

Но в ней, как, пожалуй, ни в какой другой из пушкинских сказок, речь идет о другом волшебстве, о другом могуществе,чем козни какого-нибудь Кощея или бабы Яги. Тут по существу истинно волшебного колдовского чародейства и нет. Конечно, это сказка. И поэтому в ней есть и говорящее зеркальце, и дающие советы королевичу Елисею стихии природы, и чудесный богатырский терем в чаще глухого леса, и традиционная присказка «Я там был: мед, пиво пил – да усы лишь обмочил».

Но давайте-ка подумаем, разве любящая царица, которая умерла в начале сказки «от восхищения», от любви , едва дождавшись своего возвратившегося из дальних странствий супруга, которому родила дочь – разве она, если бы была волшебницей не сумела бы остаться в живых? Или королевич Елисей, если бы у него были скатерти-самобранки, ковры-самолеты да шапки-невидимки, так долго странствовал бы по свету в поисках исчезнувшей Царевны? А отыскав ее наконец разве стал бы так горевать, если знал бы какое-нибудь волшебное слово, способное оживить его невесту? А ведь в других сказках все было иначе.

Стоило Гвидону чего-нибудь захотеть, как его желание мигом исполнялось. Стоило старику пойти на берег моря да кликнуть золотую рыбку,- и тут же его сварливая старуха получала все, что бы не пожелала.
А вот в «Сказке о мертвой царевне» ничего подобного нет. Тут, пожалуй, единственная чародейка – злая завистливая царица. Да и то, никакие громы небесные ее настигали – сама «от тоски», не выдержав тяжести своей злобы, умерла. Это тихая , не торжественная, очень печальная и добрая сказка. Это скорее лирическая повесть в стихах, поэма о силе любви, всемогущей, все преодолевающей , спасающей. Это рассказ о» кротком нраве», о красоте чувства, о преданности и верности, побеждающих сами смерть.

Здесь все любят, кроме царицы-мачехи. Любят царь и царица-мать, любят Царевна и королевич Елисей, даже Чернавка поначалу отпустила царевну живой, даже пес из любви и преданности нарочно проглотил отравленное яблоко. Любят царевну все семеро могучих и добрых богатырей. Любит и автор своих чудесных героев. Он как бы любуется ими. Потому так насмешлив и резок его голос, когда он высмеивает вертящуюся перед зеркальцем самовлюбленную царицу (вот уж действительно кто любит только себя!). Потому так смягчается и теплеет тон повествователя, когда он останавливает свой взгляд на тихой прелестной Царевне. И потому интонации его неспешного рассказа становятся напевно-ласковыми (совсем как у крестьян, от которых он записал некоторые мотивы для своей сказки-поэмы), как только речь заходит о кротком нраве расцветающей «втихимолку» красавицы. И дело тут даже не в красоте Царевны, о которой так настойчиво твердит волшебное зеркальце. Пушкину гораздо важнее, чтобы мы поняли: никакая красота не заменит душевного благородства. И в этом то: в торжествующем, хоть и совсем не громком утверждении всесильной мощи челевеческой духовной красоты, в непоказном превосходстве сердечной верности, внутреннего изящества над шумным хвастовством самовлюбленной и пустой «румяности» - как раз и состоит самая чудесная и самая правдивая тайна пушкинской сказки.

***

Народная артистка СССР Вера Петровна Марецкая, которая читает «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях», так рассказывала о своем отношении к пушкинским сказкам, о своем понимании их смысла. «Не любить Пушкина нельзя. Творчество его в народе – это целый хор голосов, многоголосый, восхищенный, произносящий строки великого поэта как свои, народные. Сейчас я попробовала осуществить свою давнюю мечту. Я ведь давно, очень давно хотела это сделать.Но..не смела. Вернее, боялась прикоснуться. Это поймет каждый. Никто, вероятно, не может в совершенстве записать их на пленку. Я старалась как могла, в меру своей любви , восхищения, очарованности. Ну, а если уж говорить об этой любви, то меня Пушкин каждый раз потрясает брызжущей жизнерадостностью, необычайным обилием жизненных сил, необозримой добротой. Это непередаваемое ощущение. Моя мечта – доставить слушателю радость общения с этим волшебным источником фантазии, чтобы он с головой окунулся в бурный океан пушкинских образов мыслей, пушкинской доброты...»
М.Бабаева