Волшебное яблочко

"Жил мужичок, жил не тужил. Крестьянствовал: пахал, сеял, жал да еще сад разводил. Жену кормил, сыновей растил, уму-разуму учил. Сам-то мужичок по правде жил, тому ж учил сыновей. Только по-разному сыновья заветы отцовские принимали: младший-то слова родима батюшки в сердце складывал да свято соблюдал, а старшие-то - в право ухо впустят да в лево ухо выпустят.
И посадил мужичок в саду на каждого сына по яблоньке. Старшим достались сильные деревца да коренастые, а младшему слабонькое да увечное. Учил мужичок сыновей те яблоньки наблюдать, растить, зорить сладки яблочки. И ни у одного из старших сыновей не росло таких яблочков, как росли они у младшего брата – вкусны, сладки, духовиты! А румяны – словно зорька!
Растут яблоньки, и добры молодцы подымаются. Да каковы росли – таковы и выросли. Старшие-то на работу вышли мягонькие, к старикам не уветливы, а младшенький – не покладая рученьки, да души-то доброй, ласковой: старику – уважит, с ровнюшкой приветлив, малого позабавит. Живет мужичок, на младшего сына не нарадуется.
Да не все-то на свете радости, набежит и горе горькое. Молвят люди старые – беда ходит не по лесу, а по людям. И загляни эта беда самая в том царстве на два двора: на двор к царю да на двор к мужику. И заглянула-то в одночасье, в одновременье. У мужичка беда жену увела да в сыру землю спать уложила, а у царя-батюшки дочку единую, красавицу писанную, умницу-разумницу тоской - кручинушкой сокрутила. И кажись бы, ничто не болит, а куда девалась силушка? Затворилась в терему своем, от окна не отрывается..."